Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] - Сергей Есин

Приехал домой поздно вечером и еще посмотрел стычку у Соловьева Митрофанова с Горячевой — по поводу драки в Думе. Я не думаю, что Соловьев так был рад фантастической разнице в голосах: с одной стороны 10 тысяч, с другой, у Горячевой, 40 тысяч союзников. Ему очень хотелось достать того депутата из "Родины", который в ответ на плевок "престарелого, 60-летнего Жириновского", звезданул ему кулаком. Депутат, оказывается, подписал какое-то письмо по национальному вопросу. А связан ли национальный вопрос с развитием и стимулированием нашего сельского хозяйства или нашей системы образования? И чего было больше у Соловьева — любви к Жириновскому или нелюбви к депутату от "Родины"?..

1 апреля, пятница. Ехал из театра на машине. По радио объявили о новом призыве в армию. Всего должны набрать 157 тысяч человек, в Москве по плану будет призываться 5 тысяч молодых людей, это просто смешно! Я мысленно прикинул, сколько денег заплатят родители военкомам, врачам, клеркам в погонах из военкоматов.

5 апреля, вторник. Вечером, после дачи, еще раз довольно долго сидел над статьей для "Литературной газеты" о Парижском салоне. Где-то смягчал, где-то уточнял, проверял фамилии. С возрастом наступает прекрасное время свободы, перестаешь на всё оглядываться, бояться потерять связи, выйти из каких-то кланов. По идее, этого не надо бояться и в юности. Но в юности я был совершенно другим человеком. Где-то Аннинский написал обо мне, что я из той породы людей, которые сами сделали себя. Это справедливо.

В статье много инвектив, довольно точных. Мне нравится, что я достаточно резко написал и о Радзинском, и о Вите Ерофееве, а главное — сумел сформулировать кое-что о так называемых писателях-телеведущих. Зла у меня ни на кого нет, я понимаю узость нашей литературной тусовки, но почему надо все время молчать и сносить всяческие подлости? Даже подлость группового умолчания. Еще раз вспомнил заметочку о моих дневниках в "Знамени".

Несколько дней назад говорил с Н.В.Барановой относительно семинара С.И.Чупринина. Пока была жива Татьяна Бек, я их не трогал: сложившийся коллектив, Бек много занималась ребятами, Чупринин вроде бы их печатал, но после смерти Татьяны все как-то распалось. Во вторник, например, и студенты не пришли, и самого Чупринина не было в институте, Бек его страховала в такие занятые минуты, а сейчас её нет, и студенты явно выказывают, что у них есть своя точка зрения в связи с трагической кончиной Татьяны. Кстати, если говорить об этом, в "Московском комсомольце" вышла статья Дардыкиной, где она пытается в какой-то мере разъединить смерть Бек и любовь к Туркмен-баши со стороны Рейна, Синельникова, Шкляревского и Чупринина. Я, в общем, тоже не сторонник всё так уж тесно увязывать, но в статье Дардыкиной есть умильно-убедительные ноты — дескать, художники, что с них возьмешь… А с них и не надо ничего брать, надо просто сказать, что, оказывается, и в нашем мире деньги не пахнут, что писатель может как угодно хвалить любого сорта власть. Вспомнился почему-то один из персонажей феллиниевского "Амаркорда" — проститутка под кличкой "Лисичка", которую предложили некоему сиятельному лицу, приехавшему в город. Не зная, как начать диалог, она, войдя в покои, сказала, имея в виду себя: "Угощайтесь".

Ну, продолжу мысль, связанную с С.И. Надежда Васильевна с ним говорила, вернее на его вопрос о том, что будет в следующем году, сказала, что, скорее всего, не будет продлевать контракт, почасовикам этого и не нужно. Нет семинара, значит человека просто не вписывают в приказ. Но С.И. не такой человек, чтобы так просто сдаваться. В интернете он уже поднимает кампанию: "После 18 лет работы приходится уходить из Литературного института". А ко мне тем не менее не зашел. Он приблизительно догадывается, что я могу ему сказать и о чем могу спросить.

Семинар с обсуждением работы Светланы Коноваловой прошел успешно. В преддверии возможной поездки в Китай, куда ехать мне смертельно не хочется, единственное утешение — может быть, чуть отдохну, — так вот, в преддверии этого решил проводить семинары и в четверг, а перед самой поездкой обязательно хочу взять отпуск на 10 дней за свой счет (таких моих заявлений в отделе кадров накопилось уже немерено).

Еще раз убедился в том, что при всем опыте к семинару необходимо очень серьезно готовиться. И сколько тут зависит от нашего физического здоровья, вернее от чувства усталости! С вечера еще раз прочел рассказ Светланы Коноваловой "Бабочка" и просмотрел в своей книжке "Власть слова" раздел о сюжете! Сколько же в ней разбросано разных мыслей и довольно точных наблюдений. Решил, что теперь обязательно буду читать моим студентам каждый раз по главе или по отрывку…Я все-таки довольно странно в этот "призыв" работаю: каждый раз иду как бы поверх студенческого текста, стремлюсь разбудить в ребятах особое мировосприятие, заставляю взглянуть на собственную работу по-другому, уже с моей точки зрения. Для любой переделки ребята должны вызреть сами.

Рассказ Светланы Коноваловой очень удачный, это так любимый мною реализм и судьба, взятая в брызгах времени и сопутствующих историй. Чем-то эта неудачная жизнь главного героя, инженера из НИИ, которого перевели в техники, напоминает рассказы Чехова, брак без любви, деньги, сын, природная русская робость героя, грусть и безысходность. Неудачная поездка в Крым, на юг, встреча с женщиной, которую когда-то любил. До изумления знакомо, как типические моменты русской никчемной жизни, но все это в наших сегодняшних, выпирающих из текста, реалиях. Есть кое-какие огрехи в стиле, рука еще дрожит. Здесь вообще для моих студентов-детей есть проблема материала, это пока рассказы и повести по воспоминаниям родителей. И тем не менее у Светланы есть стремление через покровы приблизиться к плоти жизни. Здорово.

Рассказ воспринят студентами не очень адекватно, мнения были разные. Я рассказывал еще о вечере Архиповой, о своих размышлениях в театре Васильева.

Вечером читал разные материалы, связанные с МСПС в газете "Патриот", которую мне кто-то присылает.

Переговаривались с Андреем Мальгиным. Он прочел книгу В.С. и очень ее хвалил. Я все-таки надеюсь, что ее книга когда-нибудь всплывет в театре или в кинематографе.

6 апреля, среда. Первое заседание нового совета в министерстве культуры, куда пригласили и меня. Это так называемый межведомственный совет по присуждению премий правительства Российской Федерации в области культуры. Лица все знакомые — вообще, у государства, видимо, довольно мало компетентных людей в этой области, на объективность которых оно может положиться. И дело не в том, что большинство из них занимают достаточно серьезные должности — Соломин, художественный руководитель Малого театра; Валентин Сидоров, председатель Союза художников; Дандурей, главный редактор "Искусства кино", и некоторые другие. Полагаю, что и стали они начальниками и до сих пор тянут свою лямку потому, что, в первую очередь, интересуются не только собой. Совет был организационный, может быть не очень интересный, формальный, но в самом конце заседания грандиозно ведущий подобные совещания Леонид Николаевич Надиров, всегда укладывающийся в таких случаях за час, начал говорить о списке грантов, которое министерство посылает на утверждение в правительство. И тут я понял, что теряться не надо, если есть в списке Щепкинское и Щукинское училища (которые, правда, принадлежат минкультуре, а не минобразованию, как мы), то почему бы и нам в этот список не втиснуться? Завтра утром напишу письмо и отправлю, как мы и договорились, Леониду Николаевичу. Мысль об институте работает у меня на уровне инстинкта.